Вера ХАЙЧУК

Ответить
Аватара пользователя
pogranec
Администратор
Сообщения: 3389
Зарегистрирован: 04 ноя 2013, 10:38
место службы: Республика Беларусь
Дата призыва и окончания службы: 28 мая по н/с
Контактная информация:

Вера ХАЙЧУК

Сообщение pogranec »

Изображение
Из многих судеб, отголоски которых так или иначе находят автора, что-то воплощается в главы, а иное подолгу не вытанцовывается из-за скудости материала, но при этом не отпускает, засев глубоко внутри. Канву истории Веры Захаровны Хайчук, давно ушедшей из жизни православной брестчанки с улицы Льва Толстого, а в довоенное время супруги польского подофицера, поведала ее соседка. В рассказе зацепила деталь: и в послевоенные годы, когда еще была в соку, и когда чуть не полвека прошло, ноги несли Веру Захаровну в крепость. Садилась на валу и уходила в былое, вспоминала недолгое свое семейное счастье.

Впоследствии мне удалось разыскать внуков Веры Захаровны. Выяснилось, что ее девичья фамилия Кращук. Жила с родителями на углу улиц 9-го Лютэго и Крашевского (Пушкинской за переездом и Льва Толстого), а неподалеку, по другую сторону переезда, в квартале между улицами Панцерной и Кобрыньской (Папанина и Кирова) стояли панцерняки, то есть танкисты. Один из них, подофицер бронетанкового батальона Владислав Хайчук, Веру и присмотрел. Возникло чувство, молодые люди поженились и переехали в крепость на остров Шпитальный (ныне Госпитальный) – дом стоял правее моста Холмских ворот, на месте нынешнего камня-указателя археологического музея. Но служебка есть служебка, и Верины родители выделили молодым рядом со своим домом на Крашевского «плац» для возведения жилья. За заботами службы дело двигалось медленно, построились Владислав и Вера только ближе к войне и въезжали в дом недоделанный, который и потом, в 60-70-е, оставался неоштукатуренным.

На момент нападения немца в 1939 году у Владислава и Веры было три сына: Збышек (1925 года рождения), Ежи, он же Юрек, (1926) и Метек (1928), в таком порядке и видим на снимке. В ходе военных действий Владислав Хайчук оказался в Западной Польше, где впоследствии и осел. К нему уехали двое сыновей – Юрек и Метек. А Вера осталась в Бресте, потому что в 1945 году посадили старшего сына – 19-летнего Збышека. Забрали из кинотеатра во время сеанса, в вину вменили, предположительно, связь с польским подпольем Армии Крайовой. Смыслом жизни Веры Захаровны стали посылки для Збышека. Неприметный материнский подвиг: остаться ради сына, чтобы тому было куда писать и куда вернуться.

Из справки об освобождении: «Хайчук Збигнев Владиславович 1925 г.р., осужден Таймырским окружным судом Красноярского края 3 ноября 1945 г. по статье 58-14 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества и с поражением в правах на 5 лет… Судим в 1945 г. по статье 63-1 сроком на 10 лет, срок не отбыл. Отбывал наказание в местах заключения по 21 ноября 1954 г.».

Из справки о реабилитации, полученной незадолго до смерти: «Приговором Военного трибунала войск НКВД Брестской области от 28 апреля 1945 года Хайчук Збигнев Владиславович 1925 г.р. осужден на основании статьи 63-1 УК Белоруссии к 10 годам лишения свободы в ИТЛ с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества, лично ему принадлежащего. Постановлением Брестского областного суда от 16 апреля 1992 г. приговор отменен и дело прекращено за недоказанностью предъявленного обвинения, т.е. по данному делу реабилитирован». Подпись: председатель областного суда Л.Д.Знаешев.

Отбывал срок на лесоповале: Игарка, Дудинка, Норильск… По воспоминанию сына, отец вернулся из заключения без единой наколки, без слова жаргона. Устроился в Бресте на мебельную фабрику, перешел на завод-предвестник «Газоаппарата», где пользовался уважением и до пенсии работал обжигальщиком. Тепло отзывался о директоре Иоффе. Женился сразу по освобождении и возвращении в Брест (чем напомнил автору историю знаменитого футболиста Эдуарда Стрельцова, в первую неделю после пяти лет заключения встретившего свою Раису и стремительно расписавшегося: возвращенцы словно спешили зацепиться за жизнь). В 1957 и 1959 годах супруга подарила Збигневу двух сыновей. Мария работала в банке, а потом в отделении перевозки почты на станции Брест-Центральный.

У Марии своя судьба. Ее отец Моисей Артемович Матюшик в начале «польских часув» еще холостяком уехал на заработки в Америку. 20 лет прожил под Чикаго, доил коров на большой ферме. Тянуло домой, он все собирался, но американцы отговаривали, объясняли, что в Европе будет война. Однако ностальгия пересилила. Вернувшись в Брест, Матюшик женился, купил пятиквартирный дом по улице Длугой (Куйбышева) в районе нынешнего автовокзала, где теперь детский садик. В одной квартире жили сами, остальные сдавали внаем – он для того и горбатил в Америке, чтобы потом устроиться, обеспечить старость.

После сентября 1939-го дом национализировали, семье оставили комнату с кухней. Жили впятером («американец» Моисей Матюшик умер в 1953 году) в однокомнатной квартире до 1971 года, пока город не решил строить на этом месте детский сад. Бабушка, вдова Моисея Артемовича, очень переживала, поэтому отказались от предлагавшейся квартиры в новостройке на «Востоке», а переехали в старый деревянный дом польской постройки, стоявший напротив, когда-то принадлежавший бабушкиной подруге и тоже национализированный в 1940-м.

Вера Захаровна Хайчук замуж больше не выходила, жила одна в своем доме по улице Льва Толстого. Владислав, о судьбе которого она до поры не знала, воевал во Вторую мировую в составе английских войск, дважды горел в танке. После войны осел под Вроцлавом (бывшем немецком Бреслау), женился на немке, имел с ней общую дочь. Там же, во Вроцлаве, проживали два сына от первого, брестского брака. Младший Метек был военным летчиком, летал на истребителе. Погиб 5 мая 1971 года при несуразных обстоятельствах. Тогда каждый год в канун Дня Победы страны соцлагеря обменивались делегациями ветеранов. Приехавший во Вроцлав из СССР отставной генерал авиации решил тряхнуть стариной. В паре с Метеком делали на истребителе «бочку», Хайчук отдал штурвал гостю, а тот, вероятно, не вытянул…

Василий САРЫЧЕВ
"Павшие в июне сорок первого пограничники не могли знать, что командование вермахта отводило на взятие пограничных рубежей нашей Родины тридцать минут. Их защитники держались сутками, неделями... Из 485 западных застав, ни одна не отошла без приказа... Павшие в июне сорок первого пограничники не могли знать, что война продлится еще 1414 дней. Павшие в июне сорок первого пограничники не могли услышать залпов Победы. Родина салютовала тем, кто шел к великой победе... и тем кто сделал к ней первой шаг..."
Ответить

Вернуться в «Брест 1939-1941.Между молотом и наковальней»