Триумфальная арка

Ответить
Аватара пользователя
pogranec
Администратор
Сообщения: 3389
Зарегистрирован: 04 ноя 2013, 10:38
место службы: Республика Беларусь
Дата призыва и окончания службы: 28 мая по н/с
Контактная информация:

Триумфальная арка

Сообщение pogranec »

Изображение

Семнадцатого сентября брестчане, имевшие радиоприемники, узнали из лондонских новостей, что Красная армия перешла советско-польскую границу.

Эта неожиданная весть быстро разнеслась по городу. Разные слои восприняли ее по-разному. Многие пребывали в растерянности, не зная, радоваться или горевать. Активисты КПЗБ отправились по деревням объяснять прогрессивность «освободительного похода». Беднейшее население, раскинув мужицким умом, увидело в приходе советов свой шанс и встречало освободителей с энтузиазмом.

Брестский штаб КПЗБ с согласия бедового Миши Сарвера переместился в его кинотеатр по улице Театральной (ныне Свердлова, 4). Активисты задумались над организацией достойной встречи передовых красноармейских частей и пришли к выводу, что на въезде в город у Кобринского моста нужно соорудить большую красивую арку (по-тогдашнему – «браму»). Задачу поручили мастеровитому Владимиру Шандруку, который собрал строительную бригаду. С материалом трудностей не возникло: в городе имелись большие склады, владельцы которых, кто не разбежался, сочли лучшим поспособствовать торжественной встрече господ большевиков.

Никто не знал, когда появятся передовые части, поэтому с работой спешили, внимая приемнику, исправно сообщавшему о продвижении Красной армии. К 19 сентября строительная часть была закончена. Приступили к убранству из разноцветных ленточек (с доминированием красного колера) и живых цветов.

Немцы концентрировались в районе крепости и железной дороги. Копошения у моста они не касались и вообще дальше улицы Домбровского (Советской) почти не показывались.

До активистов КПЗБ дошел слух, что радикально настроенная польская молодежь якобы высказала намерение арку разрушить. Мерой предосторожности стало увеличение численности рабочей гвардии.

О деятельности рабочей гвардии после прихода советов читаем в докладе первого секретаря обкома на городской партконференции:

«На второй день после освобождения города от польских панов коммунисты организовали временное городское управление. Магистрат и староство – органы управления бывшего польского государства – были распущены. Городское временное управление сразу же приступило к кипучей плодотворной созидательной работе в городе Бресте и Брестском уезде. В течение нескольких дней городским управлением была создана рабочая гвардия в городе Бресте и во всех бывших волостных центрах Брестского уезда. В рабочую гвардию шли самые передовые рабочие и крестьяне.

Рабочая гвардия помогала Красной армии нести охрану города, восстанавливать революционный советский порядок, собирало оружие у населения и разбросанное бежавшими польскими военными частями, вылавливало скрывающихся в лесах и других скрытых местах белопольских бандитов, офицеров, полицейских, жандармов, крупных чиновников польского государства, с оружием в руках сопротивлявшихся Красной армии.

В первые дни освобождения Красной армией города Бреста рабочей гвардией было выловлено несколько сот этих белопольских бандитов и собрано большое количество оружия…»

Продолжение находим в материалах уже областной партконференции: «Значительную часть офицеров, жандармов, с оружием в руках сопротивляющихся Красной армии, рабочегвардейцы убивали на месте.

В Пружанском уезде в гневе народном было убито несколько десятков офицеров, жандармов и полицейских. Крестьянин Пружанского района по фамилии Белый убил 2-х вооруженно сопротивлявшихся офицеров и одного прокурора города Варшавы. Трусишки офицеры, полицейские бежали от гнева народа в леса, болота, искали себе спасения, но не находили его и там.

В январе месяце крестьяне одной деревни Пружанского района поехали в лес за дровами. В лесу обнаружили сидящую на пеньке фигуру жандарма. Они крикнули. Жандарм молчал, подошли ближе, еще раз крикнули. Вновь молчание. Когда крестьяне подошли вплотную, то увидели замерзшего жандарма. Трусишка жандарм убежал от гнева народного в лес и думал спасти свою шкуру, но шкура оказалась тонкой и не выдержала сурового мороза…»

Изображение

Встречающих было много, а Красная армия все не шла. Народ появлялся с разных сторон, через час-другой стоять надоедало, но на смену приходили другие, надеявшиеся, что им повезет больше. 20-летней Ане Козел и ее подруге Оле Галейше, приехавшим на велосипедах с Харцерской (Пионерской), терпения не хватило, и они укатили, так и не увидев обещанных большевиков.

Когда первая колонна танков, наконец, приблизилась к Кобринскому мосту, их приветствовали возле украшенной «брамы» митингом и хлебом-солью. Восторженные из встречавших пробивались вперед, бросали танкистам цветы и целовали. Дальше стояли ряды обычных зевак, немало удивленных обликом освободителей – худых, усталых, поросших щетиной. Не лучше выглядела после длинного марша и пестревшая азиатскими лицами пехота (житель Граевки пан Пшебыльски при их виде воскликнул: «Монголы идон!»), невыгодно отличавшаяся на совместном параде от печатавших шаг холеных немцев.

Зато полтора месяца спустя, на праздник 7 Ноября, советы продемонстрировали, что у них есть на вооружении, – и горожане ахнули, никогда не видав такую мощь. Состоявшие в польской армии французские легкие танки казались жалкими на этом фоне, их таскали из крепости тракторами, грузили на платформы и отправляли в Россию на металлолом.

На следующий день, 22 сентября 1939 года, Аня с Олей (на снимке справа налево) покатили на улицу Унии Любельской (Ленина), к зданию воеводства, где, говорили, должен состояться какой-то парад.

Вдоль улицы и по обе стороны площади толпился народ. Подруги встали со стороны воеводства недалеко от немецких офицеров. Офицеры паненок заметили и подозвали к автомобилю, который оказался набит разной снедью: маслом, сметаной, яйцами, тушками домашней птицы – все это, готовясь к отъезду, забирали в деревнях. Девушкам подарили уже разделанного гуся. Те растерялись, не зная, как поступить, потом взяли увесистый гостинец – и на педали!

Гуся Аня отдала подруге, жившей без родителей вдвоем с братом довольно бедно. И, если откровенно, немного побаивалась, что гусь «затравлен». Об одном жалела потом: из-за глупой птицы не увидела событие, которое спустя время стало историческим.

Василий САРЫЧЕВ
"Павшие в июне сорок первого пограничники не могли знать, что командование вермахта отводило на взятие пограничных рубежей нашей Родины тридцать минут. Их защитники держались сутками, неделями... Из 485 западных застав, ни одна не отошла без приказа... Павшие в июне сорок первого пограничники не могли знать, что война продлится еще 1414 дней. Павшие в июне сорок первого пограничники не могли услышать залпов Победы. Родина салютовала тем, кто шел к великой победе... и тем кто сделал к ней первой шаг..."
Ответить

Вернуться в «Брест 1939-1941.Между молотом и наковальней»