Освободительный поход 1939 года

Ответить
Аватара пользователя
pogranec
Администратор
Сообщения: 3389
Зарегистрирован: 04 ноя 2013, 10:38
место службы: Республика Беларусь
Дата призыва и окончания службы: 28 мая по н/с
Контактная информация:

Освободительный поход 1939 года

Сообщение pogranec »

Изображение

Тема, заслуживающая отдельного исследования, – использование топонимики как средства пропаганды. У каждой власти свои вожди и герои – отсюда массовые и безотлагательные переименования улиц. Наиболее нейтральным в этом смысле для Бреста было средневековье с его Ковальской, Жидовской, Подзамковой, Слюзной... На удивление либерально действовали в процессе наречения улиц нового, перенесенного города и в царский период, ограничив имперские потребы Николаевской да Петровской. Топонимика польских лет оказалась более идеологизирована и внесла новшество – использование в наименованиях улиц дат. Советская власть (а следом, к слову, и оккупационная немецкая с улицей 22-го Июня /нынешняя Машерова/ и проспектом Адольфа Гитлера /нынешняя Ленина/) начала с того, что выправила имеющийся перекос в свою сторону: решением облисполкома от 16 января 1940 года 34 улицы изменили свои названия. Характерной особенностью западных белорусских и украинских городов и стало наличие в каждом улицы 17-го Сентября.

Для нашего города в этой дате заключена определенная двусмысленность: накануне Брестом завладели немецкие войска, и над зданием воеводства (нынешнего облисполкома), ставшим штабом корпуса генерала Гудериана, был поднят нацистский флаг. Но история запечатлела другое: 17 сентября в 5 часов утра передовые отряды Красной армии, перейдя советско-польскую границу и смяв сопротивление батальонов пограничной охраны, открыли марш, закрепленный в советской терминологии как «освободительный поход в Западную Белоруссию и Западную Украину».

Накануне Военный совет Белорусского фронта передал для оглашения в войсках приказ № 005, в котором отмечалось: «…Польские помещики и капиталисты поработили трудовой народ Западной Белоруссии и Западной Украины, …насаждают национальный гнет и эксплуатацию, …бросили наших белорусских и украинских братьев в мясорубку второй империалистической войны. Национальный гнет и порабощение трудящихся привели Польшу к военному разгрому. Перед угнетенными народами Польши встала угроза полного разорения и избиения со стороны врагов. В Западной Украине и Белоруссии развертывается революционное движение. Начались выступления и восстания белорусского и украинского крестьянства в Польше. Рабочий класс и крестьянство Польши объединяют свои силы, чтобы свернуть шею своим кровавым угнетателям… Приказываю: 1. Частям Белорусского фронта решительно выступить на помощь трудящимся Западной Белоруссии и Западной Украины, перейдя по всему фронту в решительное наступление. 2. Молниеносным, сокрушительным ударом разгромить панско-буржуазные польские войска и освободить рабочих, крестьян и трудящихся Западной Белоруссии».

В частях были проведены митинги, на которых бойцы и командиры поддержали решение об «освободительном походе». Активная политработа, проведенная в сосредоточенных у границы с Польшей соединениях, дала плоды. Большинство личного состава испытывало патриотический подъем.

Но присутствовали в войсках и «неправильные» настроения, которые скрупулезно фиксировались политорганами. Историк Михаил Мельтюхов обнаружил в Российском государственном военном архиве целый ряд таких свидетельств. Красноармеец в/ч 5281 Харьковского военного округа Корасык: «Германия захватывает чужую территорию в Польше, и мы делаем то же самое. Хотят, чтобы и мы проливали кровь». Боец взвода особого отдела 13-го стрелкового корпуса Кружилин: «На нас не напали фашисты, и мы чужой земли ни пяди не хотим брать, так почему же мы выступаем?» Красноармеец в/ч 4474 Ленинградского военного округа Макаров: «Советский Союз стал фактически помогать Гитлеру в захвате Польши. Пишут о мире, а на самом деле стали агрессорами. Население Западной Украины и Белоруссии не нуждается в нашей помощи, а мы ее захватываем и только формально сообщаем, что не воюем, а становимся на их защиту». Слушатель 3-го курса командного факультета Академии химической защиты Адамишин: «Вот тебе и Красный империализм. Говорили, что чужой земли не хотим, а, как увидели, что можно кусочек захватить, сразу об этом забыли. Немцы, когда Судеты захватывали, тоже писали, что они немцев защищают, там немцев как раз столько, сколько белорусов и украинцев в Польше. Мы кричали «агрессоры», а теперь сами то же делаем… Хорошо чужими руками жар загребать. Немцы разбили Польшу, а мы на готовое идем».

Но эти недоумения тонули в общем настроении красноармейских масс, с энтузиазмом или без оного повторявших, что настал час освободить братьев украинцев и белорусов от гнета польских панов.

Оперируя высокими материями, бойцы не могли мыслить категориями сверхзадачи, высказанной Сталиным 7 сентября 1939 года в беседе с руководством Коминтерна: «Война идет между двумя группами капиталистических стран за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга… Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались…» Дальше еще откровеннее: охарактеризовав Польшу как фашистскую державу, угнетающую другие народности, Сталин заявил, что «уничтожение этого государства в нынешних условиях означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространим социалистическую систему на новые территории и население».

В состав Белорусского фронта командарма Михаила Ковалева (параллельно действовал Украинский фронт командарма Семена Тимошенко) входили четыре армии, конно-механизированная группа, отдельный стрелковый корпус и приданная ему Днепровская военная флотилия – всего 378 610 человек личного состава, 2 406 танков, 3 167 орудий и минометов. Маршал Рыдз-Смиглы, для которого вмешательство СССР стало полной неожиданностью (весть нашла его в Кутах у границы с Румынией), во избежание лишнего кровопролития распорядился в бои с Советами не вступать и противодействовать только в случае попытки разоружения.

Согласно воспоминаниям бойцов 6-й Орловской стрелковой дивизии, марш которой затянулся на 590 километров и которая разместилась в итоге непосредственно в городе и крепости, в населенные пункты входили в сопровождении агитационных машин с кинопередвижками. Немалый интерес, особенно в селах, вызывали и раздаваемые газеты.

Приказ командующего войсками Белорусского фронта предписывал создавать во всех городах на территории, занятой частями Красной армии, временные управления. Организация последних была предусмотрена заранее. Еще 8 сентября, согласно приказу наркома внутренних дел Л.Берия, началось формирование 5 оперативно-чекистских групп по 50-70 человек в Киевском особом военном округе и 4 групп по 40-55 человек в Белорусском особом военном округе. Каждой группе придавался батальон в 300 бойцов из состава пограничных войск. 15 сентября была конкретизирована задача: на группы возлагалась организация временных управлений в занятых городах. Для обеспечения порядка, пресечения подрывной работы и подавления контрреволюционной деятельности в «освобожденных» городах надлежало создать аппарат НКВД за счет выделения сил из состава групп. Оперативный план требовал немедленно взять под контроль пункты связи (телефон, телеграф, радио, почту), государственные и частные банки и другие хранилища всевозможных ценностей, типографии, где следовало наладить издание газет, создать государственные архивы (особенно архивы спецслужб), провести аресты представителей правительственной администрации, руководителей контрреволюционных партий, освободить политических заключенных (оставив других под стражей), обеспечить общественный порядок, изъять у населения оружие и взрывчатые вещества.

Помимо того, в материалах 1-й Брестской областной партконференции находим следующее: «…В сентябре месяце вместе с передовыми частями РККА во все города нашей области прибыли небольшие группы коммунистов по 15-20 человек, направленные Центральным Комитетом для работы среди гражданского населения.

Первая задача этих небольших групп коммунистов состояла в том, чтобы навести в городе большевистский порядок – сломать аппарат старой государственной машины бывшего польского государства, создать новые органы управления, мобилизовать городское и сельское трудовое население на помощь Красной армии в борьбе с остатками белопольских банд офицеров, жандармов, полицейских и других врагов народа».

Советское продвижение фактически не встречало сопротивления, и уже к исходу первого дня (в 22.00 17 сентября) 29-я танковая бригада С.Кривошеина, входившая в 4-ю армию комдива В.Чуйкова (развернутую из Бобруйской армейской группы БОВО), заняла Барановичи. В городе и окрестностях было пленено до 5 тысяч польских солдат. В два последующих дня перемещение армии продолжилось, двигавшиеся по шоссе Барановичи – Кобрин с опережением стрелковых дивизий 29-я и 32-я танковые бригады вечером 19 сентября вошли соответственно в Пружаны и Кобрин.

20 сентября 29-я танковая бригада продолжала стоять на окраине Пружан, занимаясь техническим осмотром танков. В сторону Бреста была направлена разведка. У местечка Видомля произошел первый контакт с германскими частями. По воспоминанию командира бригады Семена Кривошеина, разведка вернулась с десятком солдат и офицеров занявшего к тому времени Брест немецкого моторизованного корпуса генерала Гудериана. «Не имея точных указаний, как обращаться с немцами, – пишет Кривошеин, – я попросил начальника штаба связаться с командармом, а сам с комиссаром занялся ни к чему не обязывающей беседой с ними. Разговор происходил в ленинской палатке, где на складывающихся портативных стендах, наряду с показателями боевой подготовки и роста промышленного могущества нашей страны, висели плакаты, призывающие к уничтожению фашизма. У многих немцев были фотоаппараты… Один из них снял на фоне антифашистского плаката нас с комиссаром в группе немецких офицеров… Накормив немцев наваристым русским борщом и шашлыком по-карски (во время обеда музыканты сыграли несколько маршей. – В.С.), мы отправили их восвояси, наказав передать «горячий привет» генералу Гудериану».

21 сентября танкисты продолжили путь. 32-я танковая бригада с приданными ей 25 пехотинцами двинулась из Кобрина к Городцу и в результате боя с польским отрядом в 300 человек с пулеметами и противотанковыми орудиями заняла поселок. Один танк был отправлен на разведку в Антополь, где подвергся нападению. Атаковавшим удалось подбить гусеницу. На предложение сдаться экипаж (Мухин, Ефимов и Лаговской) ответил отказом и продолжал вести огонь. Выждав, когда закончились боеприпасы, поляки обложили танк хворостом, облили бензином и сожгли вместе с экипажем.

Вечером того же дня 29-я танковая бригада Кривошеина получила задачу: совершить стокилометровый бросок и не позднее 14.00 следующего дня занять Брест. Представители Кривошеина комиссар батальона Панов и капитан Губанов на бронеавтомобиле прибыли в штаб генерала Гудериана, где обсудили вопрос передачи города согласно советско-германскому протоколу о демаркационной линии.

На следующий день, достигнув Бреста, танкисты расположились на постой на его восточной окраине, а комбриг Кривошеин с несколькими офицерами отправился на разговор к Гейнцу Гудериану.

Василий САРЫЧЕВ
"Павшие в июне сорок первого пограничники не могли знать, что командование вермахта отводило на взятие пограничных рубежей нашей Родины тридцать минут. Их защитники держались сутками, неделями... Из 485 западных застав, ни одна не отошла без приказа... Павшие в июне сорок первого пограничники не могли знать, что война продлится еще 1414 дней. Павшие в июне сорок первого пограничники не могли услышать залпов Победы. Родина салютовала тем, кто шел к великой победе... и тем кто сделал к ней первой шаг..."
Ответить

Вернуться в «Брест 1939-1941.Между молотом и наковальней»