Сколько лет им было в те далёкие 60-тые прошлого столетия? Наверно мне сейчас несравненно больше. Николай Александрович, спокойный, очень покладистый, этакий жизнелюб- человеколюб,- я бы так его охарактеризовал. И рядом неразлучно всегда его супруга Мария Абрамовна. Они были неразделимы, немыслимо было увидеть супругов отдельно друг от друга. Только однажды к моему удивлению я неожиданно увидел Марию Абрамовну, сидящей на раскладном стульчике на оживлённой улице, торгующей лотерейными билетами. Я знал, что это был их маленький бизнес. На мой удивлённый вопрос: " Где же Николай Александрович?",- она невозмутимо показала мне на противоположную сторону улицы, где на таком же стульчике восседал её дражайший супруг с теми же билетами. Дачное безделье мы заполняли игрой в карты, где оба супруга усаживались рядышком на скамейке, при этом при любой оплошности супруга, М.А. в назидание предупреждала: "Коля, будь внимательным, напряги свои мозги, соображай!.Супруг лениво отшучивался. Мария Абрамовна была непререкаемым лидером в этой семье. Детей у них не было. Был племянник, которого они очень любили и, впоследствии всё их небогатое имущество перешло ему. Иногда на дачу погостить приезжал старший брат Н.А.-ча с семейством. В общем всё это родство было вполне заурядно. Год от года они снимали у нас флигель, были очень приятны в общении, аккуратны, и хозяева благоволили к ним.
Помню у мамы очень долго хранилось извещение о гибели отца. Их недолгое семейное счастье, прервавшееся войной, длилось всего около семи лет. В моей детской памяти образ отца был совершенно стёрт, к тому времени двухлетний, что я мог помнить. Помню, после окончания войны я с братом, мама, вернулись из Куйбышева, где находились в эвакуации, в свою коммуналку. Я увидел висящий в коридоре брезентовый плащ отца, который мне, ребёнку, показался неимоверно большим, сшитым на атлетически сложенного мужчину. В моём представлении он таким и был. По-видимому для мамы плащ был одним из символов воспоминаний о любимом человеке, поэтому он очень долго висел в коридоре и я, уже повзрослев, как-то решил примерить его на себя. Он на меня оказался маловат. Папа в годы войны был бойцом противовоздушной обороны и погиб в 1942г. В извещении был сухой текст: время гибели, несколько слов утешения и подпись военкома. Мне с младенчества засела в памяти эта фамилия: майор Брегин. Где упокоился мой отец, в какой братской могиле, мне было неведомо. И лишь недавно в мартирологе интернета обнаружил запись: стр.№1528 Славин А.М. рядовой, боец ПВО, 1902г.рожд., Ленинград Ленинский райвоенкомат. Умер 5. 02. 42г. Диагноз дистрофия. Кладбище Волковское.Родственники отсутствуют. Бойцы, защищавшие Ленинград, не только погибали от вражеских пуль, но косил их и голод. С Пискарёвского кладбища, где я из-за незнания возлагал цветы на любую братскую могилу, видя в каждой отца, перешёл на Волковское. Здесь их такое же немыслимое количество. А ещё многие лежат в земле, на которой сейчас утопает в зелени Московский парк Победы, где в годы блокады находился кирпичный завод, в печах которого жгли трупы, а сейчас это зона отдыха,где отдыхают люди, играет музыка и многие не задумываются по какой земле они ходят.....
Прошли годы. Наша дачная супружеская пара свой отдых, как и прежде, проводила у нас во Всеволожске. И тут я запоздало вспомнил их фамилию. Я рассказал Н.А. об отце, об извещении, подписанным его однофамильцем, который на самом деле оказался его родным братом, братом, которого я не единожды видел и который, к сожалению, не дожил до самой важной в моей жизни встречи со мной.

Вторая мама нашей коммунальной квартиры Катвицкая Дарья Максимовна и её дети Миля и Люся. Их муж и отец Катвицкий Адам Адамович погиб 4 марта 1944г. Сержант. Похоронен в Эстонии.Её сын от первого брака Пронин Дмитрий в 24г., рядовой. Погиб 3 января 1943г. Похоронен под Псковом. Вечная им память