Шел второй день контрнаступления наших войск под Москвой. Это было 7 декабря 1941 года...
...В то памятное воскресное утро 7 декабря 1941 года на Гавайских островах, где базировалась военно-морская база США, ничто не предвещало катастрофы... Своим чередом шла служба на кораблях. Никто и подумать не мог, что в считанные секунды на Пёрл-Харбор, словно смерч, налетит японская авиация. Около трёх часов длилось то, что впоследствии оставшиеся в живых очевидцы описывали единственным из придуманных человечеством словом — апокалипсис...
В результате сокрушительного и внезапного удара американский тихоокеанский флот был разгромлен. Погибло более 2400 человек. Это сухие факты... На следующий день президент Франклин Делано Рузвельт сказал, что 7 декабря войдет в историю, как «дата, обреченная на бесславие». А спустя еще день — конгресс объявил войну Японии, что ознаменовало вступление США во Вторую мировую войну.
Однако события, приведшие Америку к катастрофе в Пёрл-Харборе, никогда не были вразумительно объяснены в американской историографии. О внезапности японской атаки написаны сотни томов и статей, но была ли она так неожиданна и внезапна, как это принято считать? Для тех, кто нес службу на кораблях, береговых батареях и аэродромах Пёрл-Харбора — безусловно была... А для высшего руководства страны?.. И вот здесь мы ставим знак вопроса...
После войны комиссия конгресса по Пёрл-Харбору реабилитировала высших должностных лиц страны. Тогда причиной катастрофы было названо (цитируем) «неприятие армией и флотом мер для обнаружения приближающихся сил противника» (конец цитаты). Однако новые, совсем недавно рассекреченные документы возобновили спор о причинах гавайской катастрофы, и о том, знал ли Рузвельт о готовящемся японском ударе? И снова знак вопроса...
Из недавно рассекреченных документов стало известно о встрече, которую германский посланник в США Ганс Томсен в середине ноября 1941 года назначил нью-йоркскому бизнесмену Малколму Ловеллу. Нацистский дипломат, зная о связях этого бизнесмена с Белым домом, рассказал ему о предстоящем японском ударе. Ловелл, в свою очередь, немедленно сообщил об этом одному из шефов американской разведки Вильяму Доновану... В тот же день информация была доведена лично до президента Соединенных Штатов. До нападения на Пёрл-Харбор оставалось менее трех недель... Но никаких мер не было принято... А 14 октября 1941 года командиры кораблей, находящихся в районе гавайских островов, получили приказ (цитируем): «Никакая ответственная иностранная держава не будет провоцировать войну нападением на наш флот или базу»... Не правда ли, очень напоминает печально известное сообщение ТАСС от 14 июня того же года по поводу провокаций Германии на советской границе?...
А если уж мы упомянули об СССР, то вот еще одно любопытное обстоятельство: информация о готовящемся нападении японцев на американскую базу поступила и к нам — от Рихарда Зорге. В начале ноября, за два месяца от якобы «внезапного» нападения он сообщил в Москву, что в один и из дней ближайших двух месяцев Пёрл-Харбор будет атакован. Эта информация, согласно американским источникам, была доведена Кремлем до Вашингтона.
Анатолий МАКСИМОВ: О том, что не натянутые, а острейшие отношения американо-японские в отношении Тихого океана, и прилегающих стран Юго-Восточной Азии, островов и так далее, - это было хорошо известно. В свое время наша разведка, в 1927 году, получила меморандум Танака. Это генерал Танака, который подготовил специально для императора меморандум, в котором он говорил и объяснял, как необходимо использовать весь потенциал и каковы идеи существуют, могут должны быть главенствующими в Японии для того, чтобы завоевать мир. Первое — это Манчжурия и Монголия. Затем с позиции Монголии и Манчжурии – это Китай, потом СССР и так далее. Наша страна придала гласности, ну, естественно, наши уши не видны были, что это мы придаем гласности, но факт этот здорово возмутил американскую общественность, и американцы с этого момента не доверяли японцам.
В своей внешней политике Япония руководствовалась принципами, которые были изложены премьер-министром Страны восходящего солнца Гинти Танакой в меморандуме, направленном им в 1927 году императору Хирохито. В нем выдвигалось в качестве главной задачи поэтапное завоевание восточноазиатского пространства, включая районы Советского Дальнего Востока.
Сталин был хорошо осведомлен об этом плане японцев. Но самой насущной проблемой вождя на тот момент была нацистская Германия... Понимая неизбежность войны, он изо всех сил стремился ее отодвинуть. Понимал он и то, что Советскому Союзу выдержать второй фронт будет невероятно трудно, поэтому необходимо было во чтобы то ни стало обезопасить границы на Советском Дальнем Востоке. ...
Операция, которая была задумана советской разведкой, была проведена перед самым началом Великой Отечественной войны. Ее замысел — максимально воспользоваться сложными отношениями Японии с Соединенными Штатами и тем самым обезопасить Советский Союз от нападения с востока.
Анатолий МАКСИМОВ: Эта операция среди многих операций, которые проводила наша разведка, а их было более 80, была единичной. Это операция стратегического значения. Почему? Потому что вот скажем, почему Гитлер целый год бомбил Англию? Ведь Гитлер рассматривал будущий поход по всему миру не в одиночку, а с Англией, поэтому он с ней не только заигрывал, а были беспрерывные контакты...
С блеском выиграв дипломатическую партию 1938-1939 годов и в кратчайшие сроки осуществив завоевание Восточной и Западной Европы, Гитлер должен был выбирать дальнейший курс действий. Перед ним стоял, по сути, один выбор: либо высаживаться на Британских островах и завершать разгром единственной западной державы, все еще противостоявшей ему, либо двигаться на Восток, вторгаясь в СССР. Сама суть установленного им режима требовала динамики, и остановиться на достигнутом, не завершив полное уничтожение военной оппозиции в Европе, Гитлер не мог.
Война против СССР логическим образом вытекала из нацистской концепции, предусматривавшей завоевание Lebensraum на востоке Европы. К тому же экономические выгоды, которые сулило это завоевание, были чрезвычайно впечатляющими. Советский Союз казался Гитлеру легкой добычей; в случае его разгрома восточный фланг рейха вообще переставал существовать как военная проблема, и перед Гитлером открывалась дорога для войны против британских колоний в Азии. Существовало, однако, одно простое «но»: война на два фронта, которую Германия уже проиграла в 1914-1918 годах.
Попытки установить мир с англичанами уже после начала войны с Польшей Гитлер предпринимал много раз – об этом сегодня хорошо известно из открытых к свободному доступу документов архивов. Уже через неделю после начала Польской кампании он принимает решение слегка обуздать рвение своих подводников и посоветовал адмиралу Редеру замедлить темпы уничтожения британских судов — и потери пошли на убыль!
Анатолий МАКСИМОВ: Гитлер пытался и деморализовать Англию. У Англии армия была не настолько сильна, чтобы выдержать вторжение. Если бы Гитлер хотел по-настоящему подмять под себя Англию, он бы это сделал, у него силы такие были. Но он искал в Англии единственного союзника, остальных он считал «недочеловеками», и поэтому он так усиленно бомбардировал ее целый год. Посчитал, что Англия деморализована. А ларчик просто открывался. Гитлер опасался войны на 2 фронта. Если он нападет на СССР, то в тылу у него не должно быть второго фронта.
Операция, которую разработали советские спецслужбы накануне вторжения Гитлера в Советский Союз, в определенной степени должна была повлиять на изменение внешней политики Японии, а ее основная цель — уберечь СССР от пресловутого второго фронта в предстоящей войне... А второй фронт означал для нас угрозу с Дальнего востока. Ведь еще в 1936 году между Германией и Японией был заключен пакт о ненападении, где недвусмысленно предусматривалось, что в момент вступления Германии в войну против СССР — Япония тоже должна начать военные действия.
Анатолий МАКСИМОВ: Вы понимаете, насколько серьезна была операция «Снег», исходя вот из такой стратегической посылки. Я уж не говорю о том, что у нас угроза была закавказского фронта от Турции и в Иране, и среднеазиатского фронта – от Афганистана. Т.е. разведка везде работала на этих направлениях и везде достигла успеха.
В проведении операции участвовали всего несколько человек. Однако основных было двое — Исхак Ахмеров, который был автором идеи и разработчиком операции, и непосредственно исполнитель — Виталий Павлов, который впоследствии написал обо всем этом книгу, которая называется «Операция «Снег».
Исхак Абдулович Ахмеров возглавлял нелегальную резидентуру советской разведки в Вашингтоне. Теперь уже многие знают, что означает «быть отозванным из загранкомандировки» в конце 30-х годов... Пребывание за границей, даже по заданию НКВД, тогда рассматривалось как повод для подозрений в шпионаже. Ежов уничтожил кадры Ягоды, а Берия - ежовские. В итоге советской разведке был нанесен страшный удар. Однако Ахмеров сравнительно легко отделался — он был назначен... стажером в американское отделение внешней разведки НКВД, руководил которым еще совсем молодой сотрудник Виталий Павлов. Конечно, такое нелепое понижение в должности было невероятно унизительным... Но не в сравнении с участью многих коллег Исхака Абдуловича. Вызванные из-за рубежа в центр, они оказались в тюрьме, а затем были уничтожены.
По национальности татарин — Ахмеров родился в 1901 году в городе Троицке Челябинской области. Учился в Коммунистическом университете народов Востока, а затем - в Московском университете, где окончил факультет международных отношений. Учеба давалась ему легко, особенно иностранные языки. По окончании университета был направлен в распоряжение наркомата иностранных дел. Работал дипломатическим агентом, затем в Турции - секретарем консульства. К этому времени он хорошо овладел английским и турецким языками. Неплохо знал французский и немецкий. В 1930 году Ахмеров перешел на работу в иностранный отдел ОГПУ. Его направляют в Китай. Под видом турецкого студента он поступает в американский колледж для иностранцев, открытый в Пекине. Через год его переводят в США, а еще через 2 года назначают руководителем нелегальной резидентуры в Вашингтоне.
В короткий срок он создал широкую агентурную сеть. Завербованные им люди занимали ответственные посты в таких ведомствах, как госдепартамент, министерство финансов, и даже в аппарате Белого дома. От них поступала и направлялась в Москву ценная информация о политике и намерениях США в отношении Советского Союза, европейских государств, других стран. Постоянную помощь Ахмерову в работе оказывала его жена. Он привлек к сотрудничеству в качестве содержательницы конспиративной квартиры молодую американку Хелен Лоури, племянницу тогдашнего генерального секретаря Компартии США Эрла Браудера. Вскоре наряду с техническими функциями резидент стал поручать ей оперативные задания. А потом вмешалась любовь. Ахмеров и Хелен Лоури поженились. Это, конечно, было исключение из правил — брак и иностранцами, мягко говоря, не поощрялся... Но Хелен была родственницей коммуниста №1 Америки, - все это помогло положительно решить просьбу нашего вашингтонского резидента...
Анатолий МАКСИМОВ: Ахмеров был очень опытный разведчик. Когда началась война, его снова направили туда, и он там пробыл до 1946 года. Это человек, на связи которого, вместе с его женой, находилось более 10 самых высокопоставленных чиновников аппарата президента Рузвельта.
Летом 1940 года у начальника внешней разведки Павла Фитина состоялось совещание. На нем анализировались положение в США, возможность активизации там советской агентуры. Ахмеров подробно доложил, как можно эффективно использовать потенциал тех людей, с которыми он работал в период своего пребывания в США. Затем он сказал, что, когда жил в Китае, понял, как велика японская угроза и как резко сталкиваются интересы Токио и Вашингтона.
В разведке обсуждался вопрос: что можно предпринять, чтобы уменьшить опасность японской агрессии против СССР на Дальнем Востоке. При этом учитывались уроки прошлого. В период Гражданской войны в России японские войска оккупировали Дальний Восток и некоторые районы Сибири. Однако самураи столкнулись не только с сопротивлением советских войск и партизан, но и с предостережениями со стороны США. Америка вовсе не жаждала усиления Японии. В мае 1921 года Вашингтон направил в Токио ноту, в которой содержалось категорическое требование полностью вывести японские войска с Дальнего Востока и из Сибири. И они вынуждены были это сделать.
Для японцев принятие решения о нападении на Советский Союз было непростым и по той причине, что в Стране восходящего солнца еще была свежа память о встрече с русским оружием на озере Хасан и Халхин-Голе... Однако это мало утешало — а вдруг гордые самураи возжелают реванша?...
...Ахмеров с некоторыми своими агентами время от времени вел беседы по вопросам американо-японских отношений. И вот один из них познакомил его с человеком, который впоследствии оказался основным действующим лицом в операции «Снег». Его имя — Гарри Декстер Уайт...
Анатолий МАКСИМОВ: Они познакомились, понравились друг другу. Ахмеров был специалист по американо-японским отношениям, а Уайт в это время занимал пост одного из крупнейших консультантов Моргентау — министра финансов. Причем очень талантливый он был. Фактически большинство документов, которые составлялись и оказывались на столе у Рузвельта, как раз исполнял он. Со временем он стал фактически помощником, или по этим данным, это означает заместителем министра финансов. Ну, если продолжить дальше его судьбу, то это был первый человек, который создал валютный фонд. Это был первый американский представитель в международном валютном фонде. Это он создавал резервный фонд, т.е. это был очень компетентный человек.
Встреча состоялась еще до начала Второй мировой войны. Ахмеров при знакомстве с Уайтом выдавал себя за специалиста по проблемам Китая и других стран Азии. Уайта очень заинтересовали некоторые сведения, почерпнутые в беседах с Ахмеровым, его рассказы о пребывании в Китае, о конкретных фактах угрозы США со стороны Японии и прогноз о перспективах дальнейших взаимоотношений Америки со Страной восходящего солнца. Ахмеров заявил, что есть, по-видимому, возможность использовать заместителя министра финансов США для реализации некоторых планов.
Уайт был убежденным антифашистом. И вот на совещании у Фитина пришли к выводу, что с его помощью можно будет подтолкнуть правительство США предпринять определенные шаги, чтобы предостеречь Японию от войны. Ведь политика Токио в Тихоокеанском регионе прямо угрожает интересам США и их союзников. Уайт пользовался полным доверием президента Рузвельта и госсекретаря Хэлла. Особенно доверял ему Моргентау. Министр финансов разделял его позиции по важнейшим проблемам внутренней и внешней политики. Оценки Уайта он часто использовал в своих записках, которые направлял президенту и госсекретарю.
Однако возник вопрос: как установить тесный контакт с Уайтом, ведь он не был агентом Ахмерова, а только знакомым... Сам Ахмеров этого сделать не мог — руководство разведки поручило ему новое задание, которое он выполнял теперь уже под псевдонимом Рид...
Вот тогда и возникла кандидатура Виталия Григорьевича Павлова, который руководил американским направлением Иностранного отдела НКВД...
Анатолий МАКСИМОВ: Это молодой сотрудник, он три месяца учился в 1938 году, когда была создана школа особого назначения. Назначили его, молодого сотрудника, потому что, вы знаете, в это время не хватало кадров. И в его подчинении был Ахмеров Исхак Абдулович, который 10 лет проработал в Америке, вернее, по Америке, но с позиции Дальнего Востока.
Когда Ахмерова и его коллег разжаловали в стажеры, Павлов был потрясен. Позже он писал: «Еще более удивился я, когда услышал, что работать с ними поручено мне. Можно представить мое положение! Я, двадцатипятилетний молодой человек, никогда за кордоном не бывавший и еще не видевший, так сказать, живого агента, должен был руководить тремя опытнейшими разведчиками-нелегалами с большим стажем работы. Но приказ есть приказ. Я попросил всех троих пройти ко мне, чтобы обсудить создавшееся положение. У меня хватило ума, чтобы сообразить: никакой я для них не руководитель. Так честно им и признался. Конечно, для видимости надо будет соблюдать субординацию: на Лубянке было немало глаз и ушей, и кто-нибудь обязательно сообщил бы начальству, если бы я не выполнил указания. Но на самом деле я не собираюсь руководить ими, а хочу набраться у них разведывательного ума-разума».
Во второй половине 1940 года начальник разведки Фитин вызвал к себе Павлова. «Ты, - сказал ему Фитин, - руководишь делами в США, а сам там еще не был, готовься к поездке за океан. К тому же мы пришли к выводу, что эту поездку надо будет использовать, чтобы реализовать наш план в отношении Уайта. Так что обдумайте все вместе с Ахмеровым. Учти, что по этому вопросу руководство НКВД уже докладывало на самый верх, и там очень заинтересовались нашим планом и перспективами, которые он открывает!»
Анатолий МАКСИМОВ: Ахмеров помог ему, еще больше натренировал его. И было подготовлено такое решение, что от имени Ахмерова, которого знал Уайт в качестве Билла и симпатизировал ему, даже приветы передавал, было известно... Подойдет как раз Павлов как сын белоэмигранта тоже с Дальнего Востока, где находится в это время сам Ахмеров и передаст ему большой привет. А самое главное, что он подойдет к нему с вопросом, который здорово волнует Билла, то бишь Ахмерова, и который, насколько он понимает, должен здорово волновать и Уайта. Т.е. была поставлена интрига таким образом, чтобы у Уайта не было основания отказаться от встречи.
В этот период от советской агентуры из Токио приходили сообщения, которые не могли не вызвать тревоги. В правящих кругах Японии стараются укрепить свои позиции сторонники так называемого «северного варианта» - те, кто подталкивал к нападению на Советский Союз. В то же время влиятельны были и силы, которые вынуждали правительство действовать, прежде всего, на «южном направлении», то есть продолжать наступление в Китае, отказавшись пока от завоевания северных территорий. Виталий Павлов писал: «Мы понимали, что укрепить сомнения японских милитаристов в осуществлении «северных» планов в значительной степени сможет позиция США... Уайт мог бы попытаться воздействовать через Моргентау на усиление такой линии в американской администрации, которая противодействовала бы японской экспансии».
Начальник американского отделения внешней разведки Павлов выехал в США. Его задачей было проведение операции, которой дали кодовое название «Снег» - по ассоциации с фамилией Уайта, означающей по-английски «белый». Целью операции было с помощью заместителя министра финансов Уайта добиться проведения правительством США в отношениях с Японией такой политики, которая соответствовала бы интересам СССР.
Павлов выехал под прикрытием дипломатического курьера. В середине мая 1941 года он прибыл в Нью-Йорк, сдал почту в советское консульство и затем отправился в Вашингтон. Он позвонил Уайту из телефонной будки. Сказал, что выполняет просьбу своего друга Билла (под этим именем Уайт знал Ахмерова), который все еще находится в Китае...
Анатолий МАКСИМОВ: Он позвонил, получил ответ, объяснил ситуацию, что хочет встретиться и передать важные сведения, которые волнуют Билла. Быстро упредил ситуацию, сам назначил место встречи. Это обычное явление, мы всегда стараемся назначать встречи, а не чтобы нам представляли место, где встреча будет. И на другой день встреча эта произошла. Они познакомились..., когда он сказал по какому поводу прибыл, то Уайт сказал, что это удивительно, но это совпадает полностью и с его мыслями. Тогда Павлов передал написанных на бумаге несколько пунктов...
Самым сложным в миссии Павлова было изложить под видом «идей Билла» тезисы, подготовленные разведкой. При этом было все же неясно, как к ним отнесется Уайт. Зная о его антифашистских убеждениях, Павлов при встрече прежде всего стремился подчеркнуть, что эти идеи продиктованы стремлением противодействовать немцам и их союзнику по оси «Берлин - Рим - Токио». В подготовленном советской разведкой документе — специальных тезисах — поставленные цели выглядели так:
1.США не могут мириться с японской экспансией в Тихоокеанском регионе, затрагивающей их жизненные интересы.
2. Располагая необходимой военной и экономической мощью, Вашингтон способен воспрепятствовать японской агрессии, однако он предпочитает договориться о взаимовыгодных решениях при условии, что Япония: а) прекращает агрессию в Китае и прилегающих к нему районах, б) отзывает все свои вооруженные силы с материка и приостанавливает экспансионистские планы в этом регионе, в) выводит свои войска из Маньчжурии.
Весь смысл операции «Снег» сводился к тому, чтобы предупредить или хотя бы осложнить принятие правительством Японии решения о нападении на Советский Союз, помешать экспансии Страны восходящего солнца в северном направлении. И здесь свою роль должны были сыграть Соединенные Штаты.
Виталий Павлов так описывает свою встречу с Уайтом: «Я вошел в ресторан, который был почти пуст. Осмотревшись, положил на стол журнал «Нью-уоркер», так чтобы можно было заметить издалека. В дверях появился Уайт, которого я сразу узнал по описанию Ахмерова. Он окинул взглядом зал и направился ко мне, так как другого блондина в зале не оказалось. Пока Уайт делал заказ, я успел рассмотреть его. Это был человек лет тридцати пяти - сорока, с очень живым симпатичным лицом и проницательными глазами, которые прятались за очками в тонкой металлической оправе. Он производил впечатление скорее профессора, чем важного государственного чиновника».
Передав привет от Билла из далекого Китая, Павлов добавил, что он попросил об одолжении. Билл работает над проблемами американо-японских отношений. В связи с этим просил встретиться и ознакомить с его идеями. Павлов положил перед Уайтом под видом «идей Билла» те тезисы, которые были подготовлены советской разведкой и одобрены Берией. Прочитав записку, Уайт воскликнул, что его поражает совпадение собственных мыслей с тем, о чем, судя по тезисам, думает и Билл.
Уайт в ответ просил передать Биллу: он благодарен за высказанные мысли, которые соответствуют его убеждениям. Полагает, что сможет предпринять необходимые усилия в нужном направлении...
Осенью 1941 года проходили переговоры, которые вел госсекретарь США Хэлл с премьер-министром Японии Коноэ. После консультаций с президентом Рузвельтом Хэлл выдвинул требование, чтобы Япония вывела свои войска из всех стран материковой Азии. Это был так называемый «ультиматум Хэлла». Его содержание очень напоминало предложения, которые были в «тезисах Билла», и почти полностью соответствовало тем конкретным мерам, которые предлагал осуществить Уайт в своих записках министру Моргентау и президенту Рузвельту. Никогда еще в ходе американо-японских переговоров США не выдвигали столь радикальные требования. По существу — это был ультиматум, который торопил Японию с началом военных действий. Знали ли о нем военные руководители Америки? Да. Но не от Рузвельта: ультиматум был принят после того, как руководители армии и флота покинули совещание у президента. Военные узнали о нем из дешифрованной телеграммы, направленной в Токио, ошеломленным японским послом. Наконец, вечером 6 декабря, менее чем за сутки до Пёрл-Харбора, Рузвельт получил расшифрованную японскую ноту, которую японские дипломаты должны были вручить ему на следующий день. Но эта нота, фактически объявлявшая войну Америке, не была своевременно доведена до командования флотом. Никакого предупреждения командованию базы на Гавайях отправлено не было...
Анатолий МАКСИМОВ: То есть этот категоричный такой меморандум, он практически был невыполним для японцев, отсюда и получилось, что 7 декабря 1941 года на второй день начала контрнаступления наших войск под Москвой японцы напали на Перл-Харбор. Ну, документально эта операция нигде не подтверждалась. После подготовки операции у Павлова была беседа с Берия. И Берия сказал, что и Ахмеров и он должны забыть об этой операции и никаких следов не оставлять. И действительно через многие годы, уже будучи начальником разведки, Павлов искал какие-то следы, естественно, следы он не нашел.
Кем США входили в войну? Державой мощной, но далеко не первой. По классификации того времени её армия занимала всего лишь пятое место. Да и в результате мировой депрессии тридцатых, США потеряли первенство в мировой экономики, уступив первое место Британии. Кем США стали после Второй мировой войны? Мировым гегемоном, коим остаются и до сего дня. Следовательно, война Америке была на руку (чуть ли не единственной в мире). И своих результатов она достигла сравнительно малой кровью (если сравнивать СССР). Что мы знаем из реальной истории о вступлении в войну США? Мы знаем что бедные и несчастные американцы, воевать совсем не собирались. Армия была маленькая, флот старый. А вероломные японцы напали на беззащитные корабли, все их перетопили. И только счастливая случайность да тупость японского командования помешало японцам захватить Гаваи, и за один день выиграть всю войну на Тихом Океане. Вроде всё складно, но так ли это?
Что мы знаем о потопленных кораблях? Это были линкоры – мощнейшие корабли начала века. А где же были авианосцы - мощнейшие корабли Второй Мировой? Их, опять же, по счастливой случайности, в бухте не оказалось. Что потеряли американцы с гибелью своих линкоров в военном плане? Да собственно ни чего. Во Второй мировой войне на Тихом океане линкоры к тому времени были уже не нужны, их даже можно было не восстанавливать, на морях правили авианосцы. Досадно, конечно, что погибло более 2400 человек... А что приобрели американцы? Очень убедительный для начала войны...
Анатолий МАКСИМОВ: О том, что Рузвельт знал, об этом документально нигде не известно. Это предположение о том, что он знал. Предположение базируется на том, что мы предупреждали об этом, мы знали о том, что и наша разведка знала, и наши государственные чиновники. Черчилль знал об этом, знали другие разведки. И конечно об этом Рузвельта предупредили. Вот, и Рузвельт умолчал, потому что ничто другое так не объединило нацию и не подняло ее на военные действия как вот подобная акция японцев. Как говорится, лучше не придумаешь, хуже не бывает.
Начав войну с Соединенными Штатами, Япония одним ударом разрешила все трудности, стоявшие перед Рузвельтом, и обеспечила ему поддержку всех американцев. Япония нанесла удар в большей мере по чувству достоинства американцев, чем по их флоту...
Недавно в Соединенных Штатах было опубликовано некогда сверхсекретное досье «Венона». В нем собрано более 2 тысяч документов посольства СССР в Вашингтоне и советской разведки, перехваченных в годы Второй мировой войны, а затем дешифрованных американскими спецслужбами. В досье упоминаются имена и псевдонимы более 100 американских граждан, которые сотрудничали или могли сотрудничать с советской разведкой в годы Второй мировой войны. Многие из них занимали при президентах Рузвельте и Трумэне высокие посты в Белом доме, госдепартаменте и даже в управлении стратегическими службами, позже реорганизованном в ЦРУ. Среди тех, кого в опубликованном досье Агентство национальной безопасности США назвало поименно, значился заместитель министра финансов Гарри Декстер Уайт, который в документах фигурировал под псевдонимом Юрист. В связи с публикацией досье американские специалисты по истории разведки отмечают, что указания в нем на конкретных людей во многих случаях суть только предположения и не подкреплены вескими доказательствами. Одно хорошо известно. Советских агентов в США было очень много. Так, например, Москва имела только в разведке США - управлении стратегическими службами — 7 агентов...
Это было 7 декабря 1941 года... Шел второй день контрнаступления наших войск под Москвой. Сибирские и дальневосточные полки и дивизии: крепкие физически и сильные духом, закаленные в суровых климатических условиях ребята, оснащенные лучшим оружием и боевой техникой дали достойный отпор врагу...
Таким образом, один из шедевров советской разведки — операция «Снег» - увенчалась полным успехом – вместо сулившего большую пользу захвата советского Дальнего Востока, Япония ввязалась в бесперспективную и заранее проигранную войну с Соединенными Штатами Америки на Тихом океане. Угроза возникновения «второго фронта» на Дальнем Востоке была ликвидирована.