Из многих судеб, отголоски которых так или иначе находят автора, что-то воплощается в главы, а иное подолгу не вытанцовывается из-за скудости материала, но при этом не отпускает, засев глубоко внутри. Канву истории Веры Захаровны Хайчук, давно ушедшей из жизни православной брестчанки с улицы Льва Толстого, а в довоенное время супруги польского подофицера, поведала ее соседка. В рассказе зацепила деталь: и в послевоенные годы, когда еще была в соку, и когда чуть не полвека прошло, ноги несли Веру Захаровну в крепость. Садилась на валу и уходила в былое, вспоминала недолгое свое семейное счастье.
Впоследствии мне удалось разыскать внуков Веры Захаровны. Выяснилось, что ее девичья фамилия Кращук. Жила с родителями на углу улиц 9-го Лютэго и Крашевского (Пушкинской за переездом и Льва Толстого), а неподалеку, по другую сторону переезда, в квартале между улицами Панцерной и Кобрыньской (Папанина и Кирова) стояли панцерняки, то есть танкисты. Один из них, подофицер бронетанкового батальона Владислав Хайчук, Веру и присмотрел. Возникло чувство, молодые люди поженились и переехали в крепость на остров Шпитальный (ныне Госпитальный) – дом стоял правее моста Холмских ворот, на месте нынешнего камня-указателя археологического музея. Но служебка есть служебка, и Верины родители выделили молодым рядом со своим домом на Крашевского «плац» для возведения жилья. За заботами службы дело двигалось медленно, построились Владислав и Вера только ближе к войне и въезжали в дом недоделанный, который и потом, в 60-70-е, оставался неоштукатуренным.
На момент нападения немца в 1939 году у Владислава и Веры было три сына: Збышек (1925 года рождения), Ежи, он же Юрек, (1926) и Метек (1928), в таком порядке и видим на снимке. В ходе военных действий Владислав Хайчук оказался в Западной Польше, где впоследствии и осел. К нему уехали двое сыновей – Юрек и Метек. А Вера осталась в Бресте, потому что в 1945 году посадили старшего сына – 19-летнего Збышека. Забрали из кинотеатра во время сеанса, в вину вменили, предположительно, связь с польским подпольем Армии Крайовой. Смыслом жизни Веры Захаровны стали посылки для Збышека. Неприметный материнский подвиг: остаться ради сына, чтобы тому было куда писать и куда вернуться.
Из справки об освобождении: «Хайчук Збигнев Владиславович 1925 г.р., осужден Таймырским окружным судом Красноярского края 3 ноября 1945 г. по статье 58-14 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества и с поражением в правах на 5 лет… Судим в 1945 г. по статье 63-1 сроком на 10 лет, срок не отбыл. Отбывал наказание в местах заключения по 21 ноября 1954 г.».
Из справки о реабилитации, полученной незадолго до смерти: «Приговором Военного трибунала войск НКВД Брестской области от 28 апреля 1945 года Хайчук Збигнев Владиславович 1925 г.р. осужден на основании статьи 63-1 УК Белоруссии к 10 годам лишения свободы в ИТЛ с поражением в правах на 5 лет и конфискацией имущества, лично ему принадлежащего. Постановлением Брестского областного суда от 16 апреля 1992 г. приговор отменен и дело прекращено за недоказанностью предъявленного обвинения, т.е. по данному делу реабилитирован». Подпись: председатель областного суда Л.Д.Знаешев.
Отбывал срок на лесоповале: Игарка, Дудинка, Норильск… По воспоминанию сына, отец вернулся из заключения без единой наколки, без слова жаргона. Устроился в Бресте на мебельную фабрику, перешел на завод-предвестник «Газоаппарата», где пользовался уважением и до пенсии работал обжигальщиком. Тепло отзывался о директоре Иоффе. Женился сразу по освобождении и возвращении в Брест (чем напомнил автору историю знаменитого футболиста Эдуарда Стрельцова, в первую неделю после пяти лет заключения встретившего свою Раису и стремительно расписавшегося: возвращенцы словно спешили зацепиться за жизнь). В 1957 и 1959 годах супруга подарила Збигневу двух сыновей. Мария работала в банке, а потом в отделении перевозки почты на станции Брест-Центральный.
У Марии своя судьба. Ее отец Моисей Артемович Матюшик в начале «польских часув» еще холостяком уехал на заработки в Америку. 20 лет прожил под Чикаго, доил коров на большой ферме. Тянуло домой, он все собирался, но американцы отговаривали, объясняли, что в Европе будет война. Однако ностальгия пересилила. Вернувшись в Брест, Матюшик женился, купил пятиквартирный дом по улице Длугой (Куйбышева) в районе нынешнего автовокзала, где теперь детский садик. В одной квартире жили сами, остальные сдавали внаем – он для того и горбатил в Америке, чтобы потом устроиться, обеспечить старость.
После сентября 1939-го дом национализировали, семье оставили комнату с кухней. Жили впятером («американец» Моисей Матюшик умер в 1953 году) в однокомнатной квартире до 1971 года, пока город не решил строить на этом месте детский сад. Бабушка, вдова Моисея Артемовича, очень переживала, поэтому отказались от предлагавшейся квартиры в новостройке на «Востоке», а переехали в старый деревянный дом польской постройки, стоявший напротив, когда-то принадлежавший бабушкиной подруге и тоже национализированный в 1940-м.
Вера Захаровна Хайчук замуж больше не выходила, жила одна в своем доме по улице Льва Толстого. Владислав, о судьбе которого она до поры не знала, воевал во Вторую мировую в составе английских войск, дважды горел в танке. После войны осел под Вроцлавом (бывшем немецком Бреслау), женился на немке, имел с ней общую дочь. Там же, во Вроцлаве, проживали два сына от первого, брестского брака. Младший Метек был военным летчиком, летал на истребителе. Погиб 5 мая 1971 года при несуразных обстоятельствах. Тогда каждый год в канун Дня Победы страны соцлагеря обменивались делегациями ветеранов. Приехавший во Вроцлав из СССР отставной генерал авиации решил тряхнуть стариной. В паре с Метеком делали на истребителе «бочку», Хайчук отдал штурвал гостю, а тот, вероятно, не вытянул…
Василий САРЫЧЕВ